Мудьюгский маяк

Мудьюгский маяк установлен в центральной части одноименного острова, лежащего в устье Северной Двины - одного из наиболее крупных островов в Белом море. Мудьюг закрывает своим восточным берегом обширную мелководную лагуну, так называемое "Сухое море". Длина острова 8,5 миль, ширина колеблется от 2 до 0,5 мили по нисходящей к северной и южной оконечностям. Общий характер острова песчаный. Мудьюг - низменный, поросший кустарником и хвойным лесом в центральной части/ мхами да травами по окраинам пласт земли, сплошь обрамленный дюнами. К западу от острова расположен мелководный Березовый бар, через который проходит Входной фарватер в Северную Двину. Остров был впервые предметно охарактеризован экспедицией под управлением штурмана Беляева по описи Белого моря (1756-57 годы).

Устье Северной Двины - колыбель мореплавания на Русском Севере. Появившихся в здешних краях в IX веке норвежцев (промышлявших грабежом и насилием) вскоре вытеснили новгородцы (подробнее описано в очерке об Абрамовском маяке), превратив устье реки в наиболее оживленное место торгового оборота на Белом море. А с началом XVI века (период власти Ивана Грозного) и заходом первых купеческих судов из Англии установился и международный товарообмен, центром которого стал Холмогоры (нынешний Архангельск).

На протяжении 200+ лет Архангельск был единственным портом России через который велись торговые отношения с заграничными территориями. Товары из Москвы везли по зимнему волоку до Вологды, где сгружали на речные суда и транспортировали в Архангельск по руслам Сухоны и Двины. Заход иностранных судовладельцев происходил в середине лета, и торговля велась до осенней поры. Этот период года (июль-август) называли ярмаркой. Наиболее ценным товаром на экспорт считалась паюсная икра (черная икра из осетровых рыб, которая готовится методом посола в теплом солевом растворе (тузлуке), а затем прессуется в плотную массу), а наравне с нею - меха/ шкуры, лен, смола, деготь, сало, мыло. В Россию ввозили золотые и серебряные изделия украшенные драгоценными камнями, мебель, сукон, вина, сахар, лекарственные препараты.

Прибавляющий обороты морской путь в Арахангельск требовал навигационного ограждения опасностей, и в 1705 году во исполнение приказа Адмиралтейства, всю протяженность корабельного фарватера устья Северной Двины от острова Мудьюг до портов Архангельска оградили лоц-бочками, закупленными в Нидерландах, в устье соорудили огневые маяки (смоляные бочки, которые поджигали при подходе судна со стороны моря). Тогда же на Мудьюге построили деревянную не освещаемую опознавательную башню, она стала первым подобием фундаментального маяка на Белом море, если не считать аналогичную конструкцию, что возвели шведы четырьмя годами ранее (в 1701) при атаке на Архангельск. В летний период при башне проживали лоцмана, проводящие суда в город, в остальное время с нее велся дозор за потенциальными неприятельскими кораблями.

На начало XVIII века Белое море не имело ни одного светового маяка. Причины тому:

• Заход торговых судов большей частью имел место в светлое время белых ночей (Полярный день и его отголоски);
• Удовлетворение нужд по проводке судов к портам в сложных в навигационном отношении районах обеспечивалось силами лоцманской службы;
• Новый курс России с приходом к власти Петра I - повышенное внимание к Балтийскому морю, основание Санкт-Петербурга, и как следствие ослабление значения внешней торговли на Беломорье.

Возрождение интереса к большому мореходству на Белом и Баренцевом морях, а равно и активизация системных гидрографических изысканий на этих акваториях, пришлось на рубеж XVIII-XIX веков. Так, в в 1798 году по решению главы чертежной Адмиралтейств-коллегии генерал-майора Л.И.Голенищева-Кутузова сформировали экспедицию, силами которой в течении трех лет была проведена первая общая съемка Белого моря, на свет появилась его генеральная карта в проекции Меркатора. В 1816-1832 годах эти работы были продолжены экспедициями Ф.П.Литке и М.Ф.Рейнеке, под началом последнего была составлена лоция Белого моря "Гидрографическое описание северного берега России. Часть 1. Белое море". В этом (первом) издании лоции, Михаил Францевич выделял особо опасные в навигационном отношении участки, и рекомендовал установку маяков в целях их ограждения.

Касаемо установки маяка на острова Мудьюг, Рейнеке особо подчеркивал в рапорте на имя генерал-гидрографа в 1829 году:

"В этом районе при Березовом баре трудно ориентироваться даже в дневное время".

Г.А.Сарычев переадресовал обращение Рейнеке в адрес командующего Архангельским портом с просьбой дать рецензию на данные соображения. В результате вице-адмирал С.И.Мининский лично провел изыскания на острове и пришел к заключению, что берег Мудьюга низменный, и, как следствие, требуется строить высокий маяк, что дорого обойдется казне. Посему рекомендовал отказаться от возведения берегового маяка в пользу плавучего.

Господин Сарычев не согласился с доводами командующего Архангельским портом и в рамках слушаний по данному вопросу в Морском техническом комитете проявил стойкость своей позиции, настоял на необходимости устройства на Мудьюге современного архитектурно классного маяка по аналогии проектов маяков на балтийских островах Толбухине и Сескаре. По мнению Сарычева, высота башни должна была быть не менее 75 футов. Комитет утвердил итоговый проект, разработанный Управлением генерал-гидрографа. План предусматривал строительство каменной башни, деревянной казармы для 25 лоцманов и караульного дома на 5 человек. Общая смета стройки была утверждена в размере 60 642 рублей. Дальше вопрос о финансировании встал за Морским министерством, которое в свою очередь отказало в выделении таких средств.

Тогда Сарычев обратился с ходатайством к министру финансов, он предложил изыскать необходимые средства путем учреждения "маячного сбора" с торговых судов, на что получил аргументированный отказ:

"...учреждение какого-либо сбора с купеческих судов, приходящих к Архангельску, отяготительно для таможенной торговли, деньги должны быть выделены из бюджета департамента внешней торговли" (РГА ВМФ, ф.402,оп.1, д.193).

После обращения Сарычева в адрес данного департамента, средства в итоге были выделены, и в 1834 году на песчаной гряде посередине острова под началом военного инженера Власова была возведена кирпичная башня конической формы со стальным фонарным сооружением. 15 октября того же года Мудьюгский маяк был передан в ведение Архангельского порта.

Осветительный аппарат на башню установили лишь спустя 4 года, это было связано с задержкой Александровским чугунным заводом Санкт-Петербурга работ по изготовлению рефлекторов, схему которых разработал директор маяков Балтийского моря Л.В.Спафарьев. Согласно его же предложению, было решено наглухо обшить листами железа восточную часть фонарного сооружения с тем, чтобы сконцентрировать свет в нужном направлении. Монтаж и настройка аппарата были произведены силами мастера Дирекции маяков Балтийского флота под руководством помощника господина Спафарьева полковника Фон-Дезина.

Маяк вступил в строй 7 октября 1838 года. Так его характеризовали в изданиях "Описание маяков и башен Российской империи" за 1850 и 1879 годы:

"Маяк каменный, круглый, светло-желтый; фонарь железный темно-серого цвета с темной крышей; установлен на песчаном прибежье, почти посередине острова, покрытого редким сосновым лесом, в расстоянии около 100 сажений от края берега. Постоянный огонь маяка, высота которого 130 футов от уровня моря и 120 футов от основания, освещает горизонт 14 лампами с рефлекторами от NNW чрез W до SOtS на 13 итал. миль. Но из-за леса огонь виден только до StO... Огонь маяка служит для определения места приходящим судам, которые ввиду огня могут безопасно удерживать свое место до рассвета или до прибытия лоцмана. При маяке находится вахта лоцманов, которые обязаны встречать идущие с моря суда в расстоянии 4 итал. миль от мелководья бара и провожать до порта... Поблизости маяка поставлена телеграфная мачта с двумя гафелями, обращенными к северу и югу, на ней поднимаются сигналы для извещения приходящих судов о глубине и течении воды на баре и о выезде лоцманов навстречу судну. Этот телеграф служит также для переговоров с иностранными судами по своду международных коммерческих сигналов. Смотритель маяка и пять сторожей живут в двух деревянных домах, саженях в 20 южнее. Оба здания с необходимыми пристройками окрашены светло-желтой краской; крыши у всех зданий красные".

Сообщение Мудьюга с Архангельским портом (в расстоянии около 40 км) в летний период осуществлялось на шлюпках, а зимою по льду на лошадях. В весеннюю и осеннюю распутицу - через Сухое море, а оттуда по береговой линии.

Первым примерил на себя должность смотрителя маяка поручик Корпуса флотских штурманов Алексей Васильевич Козобин (в 1857 году он возглавит Дирекцию маяков Белого моря, в его часть будет назван и остров в проливе Карские ворота). Личность Козобина была широко известна в кругах беломорских моряков, как изобретателя полезных устройств, будь то "приливомер для начертательного определения приливов и отливов" или "ветрописец".

Белое море никогда не жалело небольшие парусные суда, несмотря на наличие или отсутствие маяков. Только в 1862-1869 годах в результате кораблекрушений погибло свыше 200 человек, было разбито 144 корабля. Эта печальная статистика привела к учреждению в 1872 году "Архангельского окружного правления помощи при кораблекрушениях", пост его председателя занял директор беломорских маяков А.В.Кобзин. Первичным делом общества стало создание спасательных станций для оказания незамедлительной помощи терпящим бедствие. Прогнозируемо, одной из первых открылась спас.станция при маяке Мудьюга. Был построен казарменного типа приют для спасательной команды из 12 гребцов и вельбота. Также спасателей снабдили плотом состоящим из двух цилиндров, связанных между собою деревянной палубой.

При Мудьюгском маяке практически с самого его основания велись системные метеорологические наблюдения. Впоследствии, маячники стали фиксировать и данные о перелетах птиц, а с 1897 года - за уровнем моря по футштоку установленному на берегу.

В 1834-1866 годах при маяке служили матросы из Архангельского ластового экипажа, позже перешли с военного на вольнонаемный штат, персонал набирался большей частью из близлежащих деревень.

Мудьюг расположен объективно близко к Архангельску, но из-за сурового климата/ плохих бытовых условий для жизни и скудного рациона питания, болезненность и смертность среди служащих в первые десятилетия работы маяка была высокой. Одной из мер поднятия духа стало строительство небольшой церкви (вторая половина XIX века). В обязанности смотрителя ввели чтение священных книг и собеседования со служащими по случаю больших христианских праздников. В летнее время из Архангельска наезжал местный священник, проводились богослужения.

Маяк был выстроен на совесть, и первая потребность в капитальном ремонте возникла лишь спустя 80 лет службы, это время пришлось на начало Первой мировой войны. Тогда на Мудьюге разместили артиллерийские батареи, на маяке учредили наблюдательный пост и точку связистов.

Мудьюгский маяк обеспечивал безопасный проход возросшего числа судов и грузов в порта Архангельска (за одну навигацию 1916 года было проведено порядка 600 единиц кораблей, доставивших около двух миллионов тонн грузов).

В 1917 году на башне случился пожар, осветительный аппарат удалось спасти, но он получил повреждения, которые обусловили значительное снижение силы его света.

Когда в июле 1918 года возникла реальная угроза высадки интервентов в Архангельск, занимавший пост директора маяков Балтийского моря Ефимов телеграфировал в Главное гидрографическое управление:

"Доношу: 2 июля получено предписание командующего флотилией приготовить Мудьюгский маяк к уничтожению путем взрыва, также потребуется сжечь там все маячные сооружения. Мною приказано снять маячный аппарат".

2 августа Архангельск был захвачен, однако маяк так и не взорвали. Причина этого неясна, возможно замешкались с выполнением приказа. От следов подготовки к взрыву осталась только мина, заложенная в башне, которую убрали впоследствии сами служащие, и железная банка со взрывчатым веществом весом около двух пудов.

В эти неспокойные годы маячникам постоянно поступали угрозы расправы от французского коменданта, досаждали грабежами разбежавшиеся из островной тюрьмы каторжане.

В апреле 1920 Архангельск стал главной военно-морской базой на русском севере. Тогда же было образовано Убекосевер, под началом которого уже к 1925 произвели капитальный ремонт маячных сооружений и зданий на Мудьюге.

В годы ВОВ Мудьюг наравне с другими Беломорскими маяками обеспечивал проводку союзных конвоев к устью Северной Двины, обеспечивал безопасное плавание кораблей флотилии.

С историей маяка связаны судьбы семей-смотрителей Чагиных, Колесниченко, Малыгиных. В настоящее время Мудьюгский маяк по прежнему остается действующим, и обслуживается постоянным персоналом.

Представленные в очерке фотографии датируются июнем 2015 и мартом 2020 годов.